– Конечно, миледи… – согласно этикету, Виттор тоже встает с кресла.

– Прошу вас, верните Линдси.

– Линдси?

– Мою служанку. Я послала ее с поручением, и она исчезла. По словам мажордома, Эф позаботился о ней. Милорд, если Линдси еще жива, простите ее и снимите наказание! Она ни в чем не провинилась перед вами. Лишь выполняла мой приказ и понятия не имела, в чем его смысл.

Граф Виттор Шейланд лукаво щурится.

– Знаете, миледи, сиру Френсису Мюррею исполнилось всего девятнадцать лет. Наверное, вы диву даетесь: зачем я держу при себе этакого юнца? Он остер, вспыльчив, часто дерзок… Человек не первой приятности. Но имеет одну полезнейшую черту: чутье. Жизненного опыта – что кошка чихнула, зато нюх – как у терьера, идущего на лису. Я это к тому говорю, миледи. Один раз вы его перехитрили, отдаю должное. Но дважды – это было бы уже форменное чудо. Сир Эф изъял у Линдси вашу обманку. Ночь просидел над книгой, но высмотрел-таки систему меток над словами, прочел послание. Граф Элиас пленен в Уэймаре, Нортвудом правит Крейг, ведет войско на помощь Ориджину… Прекрасно, миледи. Очень ловко.

– Видимо, не очень, раз Эф прочел, – роняет Мира.

– Я не о книге, а о том, что было в конверте… Шифровка, над которою соглядатай пропотеет ночь, – отличная штука. Любой бы решил на месте Эфа, что теперь-то уж его дело сделано, и побежал с докладом к лорду. Любой, но не Эф. А этот покумекал, навострил нос… и поехал к Пьеру-книжнику. Потряс его, допросил, как следует. Отнял ваш конверт с векселем и запиской. «Любезный Пьер, будьте так добры, пока я не выбрала главный подарок, отправьте срочной почтой в дар его величеству две книги: „Мятеж Дариана Скверного“ и „Медвежья поступь. Особенности охоты северней Дымной Дали“. Искренне ваша леди М.» Ни слов, ни шифров. Достаточно двух названий книг, чтобы все сказать. Прелестно!

Мира смотрит прямо, не мигая, чтобы не выдать чувства.

– Что вы сделали с Линдси?

– Ничего, конечно же. За что ее наказывать? У нее был приказ: исполнять любые ваши прихоти. Она прекрасно справлялась. А разгадывать секреты – не ее задача.

– Но где же она? Куда пропала?

– Откуда мне знать?.. Слугами заведует мажордом. Если же вас волнует судьба вашего послания владыке, то можете быть спокойны: оно доставлено.

– Как?.. Вы перехватили его!..

– Перехватил, ознакомился, восхитился вашей хитростью, а после велел Пьеру-книжнику выполнить вашу просьбу и отправить названные книги. Ведь это действительно мудро: предупредить Адриана о Нортвудах. Он так или иначе узнает, но наше предупреждение – очко в нашу пользу в случае победы владыки. Скажу больше: я послал и свое письмо владыке. Того же содержания, что ваше, но не столь лаконичное.

Мира ошарашено молчит, а граф добавляет:

– Что до Линдси, не переживайте: мажордом подберет вам лучшую служанку… ваше высочество.

Начало ноября 1774г. от Сошествия

Торговый Тракт (герцогство Южный Путь)

По всем расчетам, это должно быть простое совещание – в кои-то веки. Эрвин и собрал-то его в основном затем, чтобы потешить самолюбие полководцев. Все идет, наконец, именно так, как хотели вассалы: армия быстрым маршем движется на Лабелин. У Мудрой Реки к войску присоединились батальоны Молота, и армия достигла наибольшей численности. На повестке один вопрос: грядущий штурм города. Эрвин имел свои соображения по этому поводу, но решил благоразумно выслушать покловодцев. Каждый сможет высказаться вдоволь, кто-нибудь предложит примерно то, что планирует сам Эрвин, тогда он изобразит серьезные раздумья и заявит: «Благодарю милорда такого-то за прекрасный план. Со всем уважением принимаю его». Все останутся довольны. Даже тех, чьи идеи не были приняты, порадует кротость молодого герцога. Словом, главная задача – выслушать.

Вот он и слушал, а думал тем временем о Нексии Флейм – синеглазой девушке из Фаунтерры, которая любила его. Ну, так было около года назад… Стоит ли надеяться, что любит и теперь? Вряд ли, если учесть свойства девичьих сердец. Но вспомнить ее все же приятно. Нексия танцует лучше всех в столице. Нексия много спрашивает об Эрвине и действительно хочет знать ответы. Нексия похожа на фиалку, у нее свой аромат – тонкого эфирного тепла…

– Получены свежие данные разведки, – докладывал полковник Харви Хортон, не подозревая о мыслях герцога. – Лабелин поднял все войска, какие сумел. Четыре тысячи кавалерии, около девяти тысяч профессиональной пехоты и лучников, порядка сорока тысяч ополченцев, набранных из крестьян. Общим счетом против нас выйдет больше пятидесяти тысяч копий. Это слабое, неопытное воинство, однако численность очень внушительна.

Эрвин не проявил никакого волнения, потому полковник Хортон счел нужным уточнить:

– Как вы знаете, милорд, за вычетом оставленных нами гарнизонов и понесенных потерь, наши силы составляют пятнадцать батальонов – то есть около восемнадцати тысяч бойцов. Вдобавок те три тысячи лучников, которых вы соизволили нанять.

О лучниках Хортон говорил с явным презрением.

– Но даже если включить их в расчет, то противник все равно имеет численный перевес в два с половиной раза.

Эрвин нахмурил брови, как того требовала ситуация, и мрачно кивнул. У Нексии, – вспоминал он, – дивно красивые запястья: ломкие, трепетно хрупкие. Эрвин любил смотреть, как Нексия пишет: ее тонкие ладони словно исполняли танец над бумагой, по их движениям можно было прочесть каждое чувство девушки – куда яснее, чем из текста письма. А еще она умеет рисовать людей. В один цвет – карандашом или тушью, с немногими деталями – лишь силуэт и ряд выразительных штрихов. Однако Нексия всегда подмечает самые яркие черты характера, и в ее рисунках человек – как раскрытая книга. Вот, например, полковник Харви Хортон. Если бы Нексия рисовала его, она первым делом изобразила бы волосы. Плотные смоляные волны спадают от макушки на плечи, окутывают голову и шею черным ореолом. Есть нечто демоническое в столь темных и густых волосах. Или нечто трагическое – как посмотреть. Человек с такими волосами должен или совершить жуткое злодеяние или умереть мучеником… Можно и совместить.

– Также разведчики докладывают о диспозиции вражеской армии. Войска расположились поперек Торгового тракта, не доходя пяти миль до города Лабелина. Непрестанно ведут работы по укреплению позиции: копают рвы, строят частоколы. Кавалерийская атака против их расположения будет весьма затруднительна.

– Если бы мы пошли на Лабелин сразу, не заходя в Дойл, враг не успел бы подготовить укрепления… – ни к кому конкретно не обращаясь, проворчал полковник Блэкберри.

То был камень в огород Эрвина, и он нашел бы что ответить, если бы не решил сегодня побыть образцом кротости.

– К сожалению, теперь время упущено, – признал Эрвин, печально наклонив голову.

– Да, милорд, упущено.